Спрятана ли в нас жестокость

Предлагаем сегодня поговорить об одном из направлений работы психологов, о котором не так уж много пишут — научном эксперименте. Это совсем не так скучно, как кажется. Одни только описания этих экспериментов порой бывают похожи на захватывающие триллеры. Но эксперименты тем и хороши, что дают весьма очевидную картину изучаемого вопроса, против которой не поспоришь.

Однако нередко бывает так, что сам по себе психологический эксперимент дает совершенно неожиданные, а главное, неоднозначные результаты и в итоге экспериментаторы получают новых вопросов во много раз больше, чем ответов. Сегодня мы хотим рассказать о двух таких, пожалуй, самых впечатляющих, если хотите — скандальных экспериментах, породивших огромный резонанс в самых широких слоях общества.
Летом 1971 года в Стэнфордском университете США начался весьма необычный эксперимент, принесший его организатору, психологу Ф.Зимбардо всемирную известность. Начался он с… ареста половины участников. Арестованные, правда, совершенно не были озабочены своей участью, смеялись, шутили и строили всевозможные планы на ближайшее будущее. Конвоиры, сопровождавшие их, не намного отличались своим поведением. Казалось, что это идет веселая компания, собирающаяся провести время в ближайшем кабачке. В какой-то степени так оно и было: арест был произведен «понарошку», а «тюрьма» размещалась в подвале факультета психологии. О своей роли в эксперименте испытуемые были предупреждены заранее: половине из них предстояло две недели играть роль заключенных, а второй половине — охранников.
Испытуемыми выступали добропорядочные американские юноши, студенты университета и ни один из них никогда не имел конфликтов с законом и ни минуты своей жизни не провел за решеткой. «Охранники» так же были знакомы с тюремными порядками лишь понаслышке, базируясь на книгах и кинофильмах.
Зимбардо поставил своей задачей выяснить, как эти представления воплотятся в реальном поведении тех и других участников эксперимента. А самое главное — насколько внешняя ситуация способна диктовать нам свое поведение, отличное от того, к которому мы привыкли. Реальный результат, который был получен, поставил всех его участников в состояние шока, настолько он был неожиданным и даже страшным. Вот что писал об этом сам Зимбардо. «По прошествии всего лишь шести дней мы вынуждены были закрыть «тюрьму», ибо то, что мы увидели, оказалось весьма пугающим. И для нас самих и для большинства испытуемых перестало быть очевидным, где кончаются они сами и где начинаются исполняемые им роли. Большинство молодых людей на самом деле превратились в заключенных и охранников. Пугающие изменения проявились во всем их поведении, образе мыслей и чувствах. Менее чем за неделю опыт заключения зачеркнул все то, чему они научились за целую жизнь. Человеческие ценности оказались замороженными, самосознанию каждого из них был брошен вызов, а на поверхность вышла самая гадкая, самая низменная, самая патологическая сторона человеческой природы. Нас обуревал ужас, когда мы видели, как «охранники» относились к «заключенным». Как к бессловесным животным. И получали удовольствие от проявления собственной жестокости и безграничной власти. А сами «заключенные» постепенно превращались в роботов, которых интересовала лишь проблема их выживания, да растущая ненависть к охранникам. И все это — всего через шесть дней!».
Может быть, у участников эксперимента уже была некая патологическая предрасположенность к ролям, которые они получили в эксперименте? Ничего подобного! От участников требовалось далеко не только безукоризненное прошлое. Все они предварительно подверглись многоступенчатому тестированию, в результате которого были отсеяны те, у кого обнаружилась хоть малейшая склонность к депрессии, повышенная агрессивность или какая-то иная патология. Были отобраны нормальные во всех отношениях юноши, весьма уравновешенные и интеллектуально развитые. Да и роли были распределены между ними абсолютно произвольно — подбрасыванием монетки. Неужели всему виной те внешние обстоятельства, в которые были поставлены участники эксперимента? А куда же делась личность каждого из них, со всеми ее убеждениями, установками и принципами?
Следующий психологический эксперимент по своим результатам был ничуть не менее ошеломляющим, чем тот, о котором мы только что рассказали. Был проведен он четыре годы спустя профессором одного из американских университетов по фамилии Милгрэм. В чем же была его суть? По официальной версии эксперимент был посвящен исследованию процессов научения. От испытуемого требовалось решать задачи все возрастающей сложности. Для участия были привлечены добровольные помощники. В их задачу входило следить за успешностью решения заданий и в случае неудачи наказывать испытуемого ударом электрического тока (изучению, якобы, и подлежало влияние наказания на успешность научения).
Строгость наказания постепенно нарастала. Для этого перед добровольным помощником была размещена приборная панель с 30 рубильниками, а над каждым из них — ярлычок с указанием силы разряда, начиная с минимального в 15 В и кончая максимальным в 450 В. Дабы помощник отдавал себе отчет в своих действиях, ему перед началом опыта давали возможность испытать на себе силу удара в 45 В. Испытуемых, которым предстояло решать задачи, привязывали к некому подобию электрического стула и эксперимент начинался… После нескольких успешных решений ученик начинал делать ошибки (ведь сложность заданий возрастала!). Следуя полученной инструкции, помощник экспериментатора с каждой новой ошибкой опускал рубильник. На ударе током в 75 В испытуемый начинал стонать от боли, а при 150 В умолял остановить эксперимент. Когда напряжение достигало 180 В, он кричал, что больше не в силах терпеть боль. Если помощник испытывал колебания, то присутствующий тут же экспериментатор бесстрастно приказывал ему продолжать экзекуцию. По мере приближения силы разряда к максимальному можно было наблюдать, как испытуемый уже даже не пытаясь решить задачу, бьется головой об стену и умоляет его отпустить. Поскольку такая реакция никак не может быть признана удовлетворительным решением очередного задания, следовало новое наказание…
И ни один из добровольных помощников не высказал желания прекратить этот эксперимент! Ну, чем не фильм ужасов? И сценарий писать не надо. У читателя может возникнуть естественный вопрос: кто позволил психологам творить подобные бесчинства? На самом же деле никто никого не мучил. Роль испытуемого исполнял профессиональный актер, который лишь удачно разыгрывал страдание. Настоящим же испытуемым выступал тот самый добровольный помощник экспериментатора! Именно его поведение в таких экстремальных условиях подлежало изучению. Милгрэм хотел выяснить, до какой степени жестокости может дойти человек, если его действия санкционированы авторитетом свыше, то есть «все разрешено и ничего за это не будет».
Перед началом эксперимента группа известных психологов дала прогноз относительно возможных результатов. Все они утверждали, что от силы двадцать процентов испытуемых, видя явные страдания жертвы, перейдут рубеж в 150 В. Таких же, кто доведет силу удара до максимума, по общему мнению, среди нормальных людей вообще не найдется. Реальные результаты полностью опровергли этот прогноз: 85 % испытуемых назначили своей жертве максимальное наказание! «Если бы в Соединенных Штатах была создана система лагерей смерти по образцу нацистской Германии, то подходящий персонал для этих лагерей легко можно было бы найти в любом американском городишке!» — с горечью констатировал Милгрэм после своего эксперимента.
Советские психологи, в те времена, насквозь пропитанные ленинской идеологией, с радостью прокомментировали эксперимент американцев в том смысле, что, мол, загнивают они там в своей буржуазной Америке, чего от них еще ждать! Тем не менее, сразу приходят на память годы правления Сталина, когда страна четко разделилась на две половины: палачей и их жертв. Миллионы палачей — что, они все обладали какой-то патологичной жестокостью? Думается, что нет. Возможно дело в том, что жестокость их была санкционирована «сверху», самой государственной политикой. Другими словами: «так было принято, все так поступали». В этом смысле результат эксперимента Милгрэма, как мне кажется, имеет универсальный для всех времен и народов характер. Как и в первом эксперименте, результат очевиден — в ситуации, когда внешние обстоятельства диктуют определенное поведение (пусть даже жестокое), далеко не всегда побеждают личностные установки. Большинство из нас становятся «как все». Получается, что жестокость заразительна? Или она сидит в каждом из нас и ждет самого малейшего толчка, чтобы проявиться? Именно это я и имела в виду, когда говорила, что некоторые эксперименты дают неожиданный и неоднозначный результат, ставя перед нами вопросов больше, чем ответов.
…Правда, одна из модификаций эксперимента Милгрэма оставляет какую-то надежду. Когда экспериментатору в помощь брали не одного, а трех помощников и двое из них — «подсадные» — отказывались следовать бесчеловечному приказу и увеличивать силу тока, то и третий, настоящий испытуемый, к ним присоединялся. Пример порядочного и гуманного поведения тоже, оказывается, может быть заразительным. И это обнадеживает…

Елена Егорова, психолог, для beautytime.ru